Инвестируй в свою профессию - не прогадаешь

Калинников Юрий Юрьевич, доктор медицинских наук, профессор кафедры глазных болезней Московского государственного медико-стоматологического университета имени А. И. Евдокимова, академик РАЕН, член Европейского общества катарактальных и рефракционных хирургов — ESCRS, один из ведущих офтальмохирургов ФГБУ «Клиническая больница» Управления делами Президента РФ, офтальмохирург Глазного центра «Восток-Прозрение»

Частная медицинская практика занимает особое место среди прочих видов бизнеса. Это обусловлено серьезностью оказываемых услуг, влияющих не просто на настроение и степень удовлетворенности сервисом, но и на состояние здоровья пациента. Как и в любом серьезном деле, создание успешного предприятия — частного медицинского центра или клиники, — зависит от личных качеств организатора. О том, как любовь к людям, сочетающаяся с высоким профессионализмом, помогает достичь успеха, а также о плюсах и минусах предпринимательской деятельности в сфере здравоохранения мы поговорили с первоклассным офтальмохирургом, учеником Святослава Николаевича Фёдорова, профессором Юрием Юрьевичем Калинниковым.

— Юрий Юрьевич, Вы имеете богатый послужной список, много работали и в госсекторе, и в частных клиниках. Везде Вас ценят и уважают. Так почему же все-таки Вы решили заняться собственным бизнесом, открыть свою клинику?

— Идея зародилась давно. Она формировалась по мере накопления опыта. Более 15 лет мне приходилось принимать участие в проектах, связанных с организацией офтальмологических отделений и центров в разных городах России и в Украине. В них я выступал в разных ролях: приглашенного консультанта, хирурга, соучредителя, но никогда не был основным организатором и человеком полностью и абсолютно отвечающим за проект. Сейчас чувствую силы начать свое дело, выйти за рамки ограничений, установленных государственной системой. Очень надеюсь, что частная практика позволит не только больше заработать, но и воплотить в жизнь многие интересные идеи. И еще, собственная клиника — это не просто итог моей трудовой деятельности. Это моя жизнь и моя семья.

Мне кажется, если близких людей объединяет серьёзное общее дело, они отлично с ним справляются и становятся еще более сплоченной и дружной командой.

— В чем Вы видите преимущества, а в чем сложности организации частного бизнеса?

— Деятельность в рамках своей клиники предусматривает творческую свободу, самостоятельность и независимость, большие возможности. С другой стороны она связана с повышенной ответственностью. Если сам организуешь клинику, находишься как на передовой, и уже не чувствуешь широкой поддержки со стороны государства. Все, что связано с развитием и материальным обеспечением клиники, с закупкой оборудования, рассчитывается, исходя из дохода от приема пациентов. Подобные условия зачастую приводят к более эффективной работе. В этом смысле частный бизнес имеет преимущества. Но по-хорошему, чтобы отечественная медицина развивалась, господдержка частным клиникам не помешала бы. Ведь в них работают такие же врачи, с таким же дипломами и сертификатами, работают по тем же стандартам. И цель у врачей одна — забота о здоровье пациентов!

— Привлекаете ли Вы инвесторов или рассчитываете только на свои силы?

— Семья мой соинвестор. Так получилось, что очень много родственников задействовано в офтальмологии. Поэтому клиника изначально задумывалась, как семейная. В этом ее особенность и, если хотите, уникальность. Не смотря на то, что как юридическое лицо мы образовались совсем недавно, наши специалисты — это опытные врачи с 20-30-летним опытом.

— А как насчет конкурентов? На сегодняшний день в Москве около 50 частных офтальмологических клиник. Не боитесь?

— Нет, не боюсь. Мы здесь живем и давно работаем. У нас уже сложился определенный круг своих пациентов. И вообще, в жизни каждый постоянно сталкивается с конкуренцией: в школе, в институте, на работе. Главное, чтобы она не приводила к стрельбе друг в друга. Может быть, в небольших городах взаимоотношения более жесткие, но в таком в мегаполисе, как Москва, конкуренция более здоровая, и к тому же каждая клиника имеет свою уникальность, свое лицо.

Так, например, одной из отличительных особенностей нашей клиники это является профессионально заинтересованный семейный круг. Мы искали вариант, во что вложить деньги, и самым лучшим показалось — инвестировать в свою профессию. Однако наш подход нельзя назвать абсолютно коммерческим. Мы надеемся, наша деятельность будет более гармоничной, не сводящейся к единственной цели — получить максимальную прибыль. Мы просто постоянно работаем. Даже во время кризисов (смеется). Без интересной работы и жизнь не интересна.

— Юрий Юрьевич, позвольте небольшую провокацию. Далеко не все первоклассные хирурги становятся успешными бизнесменами. Почему Вы решили встать на этот тернистый путь?

— Можно сказать, что стремление к бизнесу досталось мне в наследство от Святослава Николаевича Федорова. В 1986 году я попал к нему на кафедру в аспирантуру и затем почти 20 лет проработал в МНТК «Микрохирургия глаза». Я прошел путь от ассистента кафедры до ведущего научного сотрудника, и одновременно в течение нескольких лет являлся старшим референтом Святослава Николаевича.

Как Вы знаете, МНТК был и остается одним из ведущих мировых офтальмологических центров. В то же время надо помнить, что институт нельзя назвать бизнесом в современном смысле этого слова. Он всегда являлся государственным учреждением, а не собственностью Святослава Николаевича. Раньше не создавались независимые ООО, но допускались смешанные формы деятельности. Одним из примеров могут служить проекты развития глазных центров в регионах, запущенные по инициативе Фёдорова. В рамках этих проектов бригады врачей-хирургов на специально оборудованных автобусах, представлявших собой передвижные операционные, ездили по областным больницам, проводили операции, делились опытом с местными докторами. После визитов таких бригад от работников больниц нередко поступали предложения создать совместные клиники офтальмохирургической направленности при поддержке института «Микрохирургии глаза». Заключался договор о создании такого отделения, оказывающего платные услуги. При этом некоторый процент прибыли перечислялся в МНТК. Так выглядело большинство совместных проектов того времени. И только в середине 90-х стали появляться частные офтальмологические клиники в том виде, в котором они существуют сегодня.

Рис. 1. Святослав Николаевич - первый учитель, наставник и вдохновитель

— Кстати, как Вы относитесь к мнению: не открыв свой бизнес в 90-е, сегодня уже нельзя претендовать на успех?

— Имеете в виду принцип «не открылся раньше — не успел занять место»? Скорее это момент из области психологического давления. Сейчас все не так! Раньше с появлением новой технологии возникала гонка, борьба за ее скорейшее внедрение. Первопроходцы, громко заявлявшие о суперсовременных подходах, вполне могли рассчитывать на успех. Многое зависело также от технической оснащенности больницы — если где-то появлялся новый прибор, учреждение сразу выделялось среди других. Теперь основные технологии всем известны и всем доступен широкий спектр высококлассного оборудования. Даже в региональных больницах можно встретить аппараты премиум класса. Другой вопрос — кто будет их эксплуатировать. В настоящее время основным фактором, определяющим успешность клиники, является профессионализм работающих в ней специалистов. Человек — главное звено, основа — это команда. Но войти на рынок теперь стало сложнее, необходимо предлагать высококлассные услуги. Начинать с нуля сейчас, действительно, очень сложно. Нужно, чтобы все было качественно, чтобы можно было трудиться на пользу себе и своей семье, чувствовать свободу.

— В чем Вы видите особенности офтальмологического направления применительно к частной практике?

— Офтальмология в чем-то очень похожа на стоматологию. Во время операции с пациентом работает один врач, а не большая бригада, включающая анестезиолога и реаниматолога. На западе широкое распространение получила практика создания частных офтальмологических клиник. В нашей стране стремлением людей идти в частные клиники объясняется желанием получить лучшее обслуживание, более индивидуальный подход, прием по времени и без очередей.

— Какие операции Вы проводите и планируете проводить в своей клинике?

— Мы занимаемся всем: хирургией катаракты, глаукомы, рефракцией, патологией глазного дна. Со временем собираемся внедрить в нашу практику всю лазерную хирургию.

У нас так же есть задумки об использовании новейших научных разработок, уникальных (отличительных) технологий, еще не применявшихся в нашей стране. Но о них пока рано говорить. Мы намерены развивать постепенно, сначала делать, а потом заявлять о своих достижениях, а не наоборот.

Вообще мы планируем принимать всех пациентов, пытаться помочь всем. Лично мне всегда было интересно изучать методики лечения различных патологий. Святослав Николаевич всегда поощрял стремление своих сотрудников осваивать новые техники, требовал научного подхода от своих подчиненных, он легко отправлял на обучение за границу. Теперь такие возможности появились у всех — можно самостоятельно поехать поучиться в любую страну, в любую клинику. Конечно, для этого нужны деньги, но затраты на хорошее обучение окупаются в процессе дальнейшей работы.

Рис. 2. Елена, ведущий специалист в области лазерного лечения сетчатки и по совместительству жена

— Значит, Вы планируете не только лечебную, но и научную деятельность?

— Наукой надо заниматься во всем мире, ведь она представляет собой совместный высокотехнологичный продукт. Важное место занимает взаимодействие между специалистами из разных центров. Мы хотим наладить диалог с докторами из других клиник.

Конференция в За.PNG

Рис. 3. Конференция в Зальцбурге, Австрия

Еще хочу сказать, что без развития науки, внедрения новых технологий ни одна клиника не может развиваться. Со временем она становится посредственной, а порой и чахнет, и в итоге прекращает свою деятельность.

— Из Вашей практики общения с коллегами из других клиник, не замечали ли Вы, что некоторые специалисты неохотно делятся опытом, не желая «растить» конкурентов?

— Такое случается, но редко. Ведь все мы не вечны, и большинство понимает важность преемственности. Мне известно много случаев подобного взаимовыгодного сотрудничества, когда приглашенный специалист, посетив какую-то больницу, способствовал тому, чтобы в ней сложился профессиональный коллектив докторов. Передавая свои знания, опытный врач узнает страну, это всегда интересно.

Рис. 4. Старшая дочь Татьяна тоже мечтает о собственной (правда, стоматологической) клинике

Рис. 5. Младшая дочь Света, с первого курса помогает в клинике

— Как вы оцениваете молодое поколение офтальмохирургов? Есть ли перспективные специалисты?

— Да, безусловно, сейчас из медицинских ВУЗов выпускаются хорошие доктора. Но их мало. Присутствует заметный отсев. Я сейчас преподаю в институте и имею возможность наблюдать за студентами, присматривать будущие кадры и для своей клиники.

Мы не планируем массово набирать молодых специалистов, но намерены их приглашать в зависимости от потребностей клиники. Ведь не только в государственных больницах есть возможность вкладываться в обучение своих сотрудников. В частных, на мой взгляд, к этому вопросу относятся даже более ответственно.

— Считают, что в медицине не зарабатывают. Как поднять престиж профессии?

— В медицине зарабатывают по-разному — иногда очень мало, иногда и очень много. Все зависит от многих факторов, профессии (направления). Зарабатывают, когда делают что-то конкретное. Частная клиника предусматривает достойную работу и зарплату. Но основным является вопрос призвания, ведь зарабатывать можно, владея разными специальностями. Без искреннего желания лечить незачем идти в медицину, даже имея представление о том, как получить прибыль.

— Как вы относитесь к явлению зарабатывания денег некоторыми частными клиниками за счет назначения любому пациенту всевозможных анализов, расширенных диагностических процедур и дорогостоящего лечения без реальной необходимости?

— Прибыль должна быть. Но имеет значение, как она зарабатывается. Она не может зарабатываться любой ценой. Бывает, что пациентам назначается большой объем анализов (в том числе и в государственной системе). Но, если пациент сомневается в необходимости назначенных ему анализов и процедур, он может всегда обратиться за консультацией к другому специалисту, не принимать решение сразу. Существуют даже специальные клиники, например, клиника «Второго мнения» доктора Мясникова. Мы тоже иногда направляем своих пациентов к другим специалистам для уточнения диагноза, для того, чтобы сами пациенты имели возможность разобраться, лучше ознакомившись с особенностями своих проблем. Нам важно понимать, что мы никого не обманываем, не гонимся за суперприбылью, а стремимся помочь людям. Доверие пациентов — важнейший компонент в работе медицинских центров.

— Какие научные направления Вам наиболее интересны?

— Еще в институте я увлекся проблемами, связанными с пересадкой роговицы, кератопротезированием. Это увлечение осталось и теперь. У меня есть много наработок. И я продолжаю активно заниматься этой проблематикой. Теперь в этой области появились новые возможности, связанные с фемтолазерной хирургией и фемтолазерной кератопластикой. Также в прошлом году открылся глазной банк «Eye-lab» — первый и пока единственный негосударственный банк в стране, предоставляющий высококачественный донорский материал. Пользуясь им, работать стало намного легче!

— Расскажите о себе, о своих увлечениях.

— Так получилось, что когда-то я учился музыке. Она и осталась моим увлечением. Я хотел быть певцом, готовился к поступлению, но накануне экзаменов заболел. Пока ходил по врачам… решил поступать в медицинский.

Помню, что во время обучения в Смоленском государственном медицинском институте, мне не очень нравилась офтальмология. Но мой земляк, сокурсник и товарищ Л. А. Деев, в то время уже учившийся в Москве у Фёдорова, как-то пригласил меня на экскурсию в институт микрохирургии глаза. И мне там очень понравилось. Так интересно я перешел из одной области в совершенно противоположную и не жалею. Но петь в компании и для души все еще продолжаю.

В завершении нашего разговора Юрий Юрьевич охотно исполнил казачью песнь «Ой, да не вечер, да не вечер», вызвав у слушателей единственное сожаление — о том, что в журнальной статье не удастся отразить звучность и глубину его баритона.